Когда было образовано наше Российское Государство?
|
|
Чтобы стать гражданином США необходимо ответить на 200
вопросов по истории государства. Давайте попробуем
ответить хотя бы на один вопрос нашей истории: Когда было образовано наше Российское Государство? |
     
|
А. Тарасов. Иван III Государь Всея Руси!
I действие[ Действующие лица ] [ Предисловие ] [ I действие ] [ II действие ] Умирает князь Василий — Темный ВАСИЛИЙ: Иване! Иде же Иван? Иде же Иван мой? /все стоят вокруг него. Он словно утопающий ищет в них опоры и спасения/ Боже мой, боже мой! Только бы увидеть, тебя Иване мой. И вас всех увидеть детки мои. Вбегает Иван. Иван III: Здесь я батюшка! С тобой! ВАСИЛИЙ: Иване, Иване, сын мой. Время мое пришло, не вем лишь часа, когда господь призовет мя... Слушай, Иване, последние слова мои. Много у тебя дел, не время тебе мертвых провожать. На то воля и закон божий... Богом тя заклинаю Иване, прими к сердцу советы мои, разумей государствование свое как служение. Цель себе возьми дальнюю, когда Москва третьим Рымом должна стать. Ежели и не доживешь до сего, все же о сем мысли, дабы правым путем идти. С разумом делай все, а не по велению сердца. Нам главнее же на сирот и черных людей оглядывайся, люди православные, - опора наша крепкая и для церкви святой и для государства. Власть не для себя, но ради Бога. Помни Русь — дом Пресвятой Богородицы и ты в этом доме не хозяин, а первый Божий слуга есть. Русь стоять будет пока Вера православная в тобе и народе крепка. Ну, прощай сын мой любимый! ИВАН III: / выходит один / Прощай, отец мой … ВАСИЛИЙ: Господи, господи! Покарал ты мя люто за грехи мои, не яз не ропщу, а токмо молю тя: прости мя господи! ГОСУДАРЫНЯ: / кричит / Васенька Васенька мой! Звонят колокола. Иван один на коленях.
ИВАН III: Господи помоги мне... Год назад схоронил я жену любимую Марьюшку. А ноне вот и батюшка ушел от меня. Один я остался, Матерь... Матерь... Где ты? Я сын твой Ваня... Иоанне... Я стою в ночной льняной сонной рубахе… Спаси мя… Спаси… Выведи из тумана… Господи не себе помощи прошу. За Русь молю тобя, помоги господи благо творить на Руси многострадальной. Удержи от греха, от злобы, от гнева, для ради блага всея Руси, господи…
Звонят колокола. (входит маленький сын Иван) ИВАН III: Сыночек мой!.. Стань подле меня! Господи за него прошу. Пусть ему на Руси, вольно и спокойно живется. Господи. СЫН: Тату, пошто к людям смерть приходит? Матушка померла, дедуля помер, и мы все помрем? Пошто сие? ИВАН III: Так, сыночек мой, - от бога все так поставлено. Все, что рождается, все помирает. Сей мир во зле лежит и наша кроткая жизнь- страдание, горе и утраты… Но Господь не прогневался на нас до конца и не погубил нас со беззакониями нашими… Сын божий пришел взыскать и спасти погибшего. Для живущих в вере и делах ради Христа смерти нет. По всему краткий век свой каждый прожить должен перед Богом и людьми честно и с пользой… СЫН: Тяжко тобе, батюшка / поцеловал руку отца / ИВАН III: Тяжко сыночек, тяжко. На переломе живем мы, сыночек. Старое рушится яко трухлявый терем, а новое идет и старое ногами растаптывает. Народ идет своей дорогой и на себе государство везет, яко кони везут колымагу, государь лишь только кологрив, который дорогу сею ведать должен и разуметь, где и как по ней лучше колымаге сей проехать. Может и будет на земле когда — нибудь рай, но и в аду крамешном должны мы крепить свою Русь.( входит Курицын ) КУРИЦЫН: Разреши государь. Прибежал из Новгорода на Москву Афанасий сын Братилов. Чтобы донести тобе о смуте и злых умыслах новгородских. ИВАН III: Пусть войдет. Входит Афанасий. АФАНАСИЙ: Спаси тя бог, государь, живи ты многие лета… ИВАН III: Рассказывай! АФАНАСИЙ: Бояре и младе — своевольники суды захватив, судят неправедно. В велелепных хоромах каменных у самой Марфы Борецкой всяк день пиры и пьянство великое. Вдова сея на измену идет Руси и вере святой православной! Вести есть что Марфа измены ради против Москвы и всея Руси, сплетясь лукавыми речами с князьями литовскими, хочет от королевского имени без Москвы всем Великим Новым городом самовластно править… ИВАН III /Курицыну/ Слышишь, Федор Васильевич, что там делается? КУРИЙЫН: Далеко зашла измена, государь. Ни увещевания отца митрополита, ни доброта твоя и миролюбие никакой пользы не дают… АФАНАСИЙ: Государь великий, все бояре новгородские и жены блудливые и лукавые мыслят, что миролюбив ты не по милосердью своему, а из страха перед ними… ИВАН III: Сие токмо к добру. ( к сыну ). А ну-ка, Ванюшенька, сказывай, как нам с новгородцами быть?
Все засмеялись. ИВАН III: Пусть вороги наши тешатся оговорами да сборами. Мы же их поодиночке бить будем, а первей всех Новгород, как Ванюшенька нам указывает… Афанасий уходит. ИВАН III: Новгород, Польша, Литва, немцы, а Казань и Тверь нож за пазухой держат. Ахмат и прочие татары всегда зла нам хотят… Если все они соединятся воедино, не быть более Москве! Растопчут государство Московское по частям раздерут…
Входит Товарков. ТОВАРКОВ: Разреши государь, с плохой вестью. ИВАН III: Говори.
ТОВАРКОВ: Хан Ахмат с огромным войском двинулся на Москву. Народ в тревоге. Есть слухи о страшном знамении. Люди видели, как звезды, словно дождь падали на землю, в Москве ночью колокола звонили сами собою, в церкви Рождества Богородицы упал верх и сокрушил много икон. Что делать государь?
ИВАН III: (пауза ) Ждать … И терпеть… Пусть Воевода Лыка — Оболенский с войском встанет к реке Угре. И там стоит. Да воев тепло одеть и в сытости держать… В обход Ахмата пошлем Ноздреватого, пусть на сарай Ахмата нападет, когда тот на Угре появится … ТОВАРКОВ: У Боровска на просторном поле бой надо дать Ахмату. Как прадед твой Дмитрий Донской на Куликовском поле побил татар. ИВАН III: На Куликовом побил… А потом что было? Забыл Иван Федорович?! Татарские ханы соединились вместе подошли к Москве, сожгли ее всю, а народ почитай тридцать тысяч всех как баранов перерезали. Где тогда прадед был?
КУРИЦЫН: В Кострому удалился. Потому нечем было ему Москву оборонять… ИВАН III: Вот нам бы не повторить ошибку прадеда. Сохронить войско для разгрома всей Золотой орды…Потому Иван Федорович доведи до народа слова мои: Ждать и терпеть!
/ КУРИЦЫНУ /: Федор, повествуй новгородскому вечу слова мои: “ исправьтеся моя вотчина, сознайтеся, в землю и воды мои не ступайтеся, имя мое великого князя, дорожите честно и грозно, а ко мне посылайте челом бить по докончанию, а яз вас жаловать буду и постарине держать…” КУРИЦЫН: Волю твою исполню, доведу слова твои до веча… (Курицын и Товарков уходят )
ИВАН III: ( сыну ) Помнишь, Ванюшенька, баил яз тобе — все против нас и все помочи ждут. СЫН: Помню государь — батюшка. Нам же помочь токмо от бога да от самих себя как ты сказал. ИВАН III: Верно сынок. Твердо говорю бог не выдаст, свинья не съест! СЫН: Истинно так, истинно так… ИВАН III: Иди, сынок… Входит Данилушка ДАНИЛУШКА: Разреши государь. Дарьюшка повидать тебя хочет. ИВАН: Из Рима вестей нет? ДАНИЛУШКА: Пока нет, но думаю со дня на день будут. Папе рымскому наша женидьба больше нужна, чем нам. ИВАН: Государству нужна, Данилушка. ДАНИЛУШКА: Понимаю яз все государь. ИВАН: Дарьюшка знает? ДАНИЛУШКА: Сердцем чувствует. ИВАН: Гляди, чтоб не увидел ее никто. ДАНИЛУШКА: Не беспокойся государь…
Входит Дарьюшка. ИВАН: Трудно и горько мне, Дарьюшка цвет мой благоуханный, Дарьюшка… ДАРЬЮШКА: Что печалуешься Иванушка? ИВАН: Один яз остался против всех ворогов и своих и чужеземных. Как волки все вокруг меня зубами щелкают, хоть и по кустам прячутся. ДАРЬЯ: Ништо, государь мой, ништо. Бог — то как бабака нам баила, за Москву постоит, да и рука у тебя государь жильная и разумом господь не обидел… ИВАН: Истинно, истинно свет мой Дарьюшка, вывезу! Бог даст, воз сей тяжкий вывезу на самою высокую гору… ДАРЬЯ: Верю тобе, государь мой. ИВАН: Тебя прошу, хоронись от глаз злых… Боюсь я за тобя, Дарьюшка. ДАРЬЯ: Не бойся, мой государь. Знала на что иду… Готова яз ко всякой злобе… ИВАН: Не дам я тобя в обиду! На все пойду, а в обиду не дам… ДАРЬЯ: Не на все еще твоя воля, государь, не на все… ИВАН: На все будет, Дарьюшка, поверь мне! ДАРЬЯ: Верю тобе, государь мой. Только узнаю об этом, когда наши душеньки перед богом встретятся. ИВАН: И ты уходишь! И ты! ДАРЬЯ: Помнишь, нам Илейка рассказывал, как дед твой полюбил простую девку купецку? Так злыдни ее из его рук вырвали в мешок завязали и под лед пустили…Чтобы честь княжескую сохранить. ИВАН: ты знала об этом? ДАРЬЯ: Знала государь мой. Не бойся, не уроню я чести твоей. Ни одна душенька не узнает, как я любила тебя… ИВАН: Дарьюшка, свет мой благоуханный, Дарьюшка. ДАРЬЯ: А надо будет, и под лед пойду. И любовь к тебе с собой унесу… (стук в дверь) Данилушка знак подпет. Прощай, государь мой… ( Уходит)
( Входит Данилушка ) ДАНИЛУШКА: Иван Фрязин воротился из Рыма. Баит, лик грецкий царевны привез на доске кипарисовой посанный… ИВАН III: Время для меня настало, Данилушка, ножом собе сердце резать душу собе из груди вынуть. Разумеешь ты сие?
( Данил обнял государя и поцеловал его в плечо ) Запри дверь — то на крюк, сядь рядом, скажу тебе, что и как нам деять тайно… Садись сюда, ко мне. Ты сам ведь знаешь — скоро война. Царевна потом приедет. Завтра Филиппово заговенье, а там пост. Хощу ныне проститься с голубкой моей… ДАНИЛУШКА: Убивается вельми. ИВАН III: Все, Данилушка, мною обдумано. Монастырь Вознесенский избрал яз где княжны все и княгини ангельский чин принимали. Дабы жила там, как княгиня, в почете, яз ее за жену свою почитаю хотя и не венчаны мы… Слышь Данилушка? /дворецкий молча поцеловал руку великому князю/ Яз тебе в дар из подмосковных моих выберу сельцо, которое побогаче. Ты ж его в монастырь дай своим именем, яко вклад за Дарьюшку мою. Следи дабы уход за ней был и в почете бы она была… Не наша воля, Данилушка, в сей доли земной, а божья. ДАНИЛУШКА: Спаси тя господь, государь, да укрепит он душу твою… ИВАН III: Иди, Данилушка, Нету все вины моей, вся ж мука ее от меня идет. Скажи ныне вечером видеть ее хочу… Пойди к государыне Марье Ярославне, проси ее тайно сей же час ко мне, а потом тайно же Ивана Фрязина к нам приведи… ( Данилушка уходит. Государь подошел к окну.) Гнилая осень нынче. А щеглов — то сколь много! Красивые птички веселые. С детства люблю я щеглов то. У нас места круг Москвы- самые щеглиные… Входит государыня Марья Ярославна! ГОСУДАРЫНЯ: Иванушка, пошто звал ты меня? Люди у меня были — Данилушка посему не хотел ничего сказывать… ИВАН III: / поцеловал руку государыне / Садись моя матушка, Яз тобе все поведаю. Сей часец придет сюда Иван Фрязин. Воротился он из Рыма… ГОСУДАРЫНЯ: Когда же, сыночек, приехал он? ИВАН III: Придет вот и сам поведает. Лик царевны грецкой привез он на доске кипарисовой писанный. Вот мы с тобой и поглядим его. Потом ты расспроси Фрязина-то как ты сие умеешь обо всем спроси посла-то нашего, а яз послушаю. Да и сам может, о чем либо его попытаю… ГОСУДАРЫНЯ: Когда же придет-то он? ИВАН III: Сей часец, матушка, а ты молю погляди на лик-то ее и скажи все мне. Материнское-то сердце — вещуньи верней… Входит Данилушка. ДАНИЛУШКА: Приказываешь ли, государь, перед лицо твое стать? ИВАН III: Веди сюда Фрязина, потом нас втроем оставь. Никого сюды не пущай… Входит Фрязин. ФРЯЗИН: Многие лета вам государь и государыня, жить во здравии.
ИВАН III: Здравствуй и ты. Сказывай. Фрязин достал кожаный ящик, тисненый золотом. В ящике кипарисовая доска. На ней лик царевны Зои. ГОСУДАРЫНЯ: Личико-то у ней барское. Токмо вот в глазах ни ласки, ни доброты нету… ФРЯЗИН: Государыня, дозволь слово молвить. ГОСУДАРЫНЯ: Сказывай. ФРЯЗИН: Сие токмо на иконе. Глаза у царевны хороши, ласковы, а на иконе нет. На щеках румянец. ИВАН III: Чужая царевна-то сердцу моему видать в ней дщерь латынства рымского! ГОСУДАРЫНЯ: Бают сирота она? ФРЯЗИН: Сирота она, государыня. Старшая ее сестра Екатерина, вдова Стефана, короля Боснии. Братья тоже старше царевни Андрей и Мануил — оба у папы живут... ИВАН III: Сказывай, что тобе папа о женидьбе приказывал и как меня чтил и послом моим как принимал? ФРЯЗИН: Его святейшество чтил тя государь, как господаря великого, как короля и на брак тя с царевной благословляет. Приказал папа — то привезти тобе “опасные грамоты.” ИВАН III: Где же сии опасные грамоты? ФРЯЗИН: Привезет их вборзе с собой посланий папский Антон, тоже, как и яз, венецианец. Будет твоим боярам слободни проезд по Рому по всем королевствам и княжествам… ИВАН III: Награжу тя за верную службу щедро. Иди. Когда надобно будет, призову, для ради, сих же дел… Фрязин вышел. Пауза. Что другое, а детей рожать горазда будет… ГОСУДАРЫНЯ: Бог ее ведает, сыночек, что она в дом — то нам принесет… ИВАН III: Разве сие угадаешь матушка? Чужая она всем нам, особенно Ванюшеньке. Токмо теперь уж поздно перпряжку — то делать. Да может лучше — то и не найдешь… Хочу тобе матушка, как на духу покаяться. Токмо трех любил яз. Одну в ранние юные годы всего две недельки. Любил на походе, да и не сердцем любил, а токмо телом. Вторая — то была княгинюшка моя Марьюшка, нежная и ласковая. Сердцем всем полюбил ее, голубушку. Отцом через нее стал, а господь ее от меня отнял. ГОСУДАРЫНЯ: А ты не бойсь, сыночек. Материнское — то сердце все у детя своего уразумеет. ИВАН III: / приник к руке матери / Третей — то яз и сердце и душу навек отдал матушка. Токмо имя ее не спрашивай, а ежели сама потом догадаешься держи сие в тайне про себя, дабы не один человек о сем не ведал… Все три мя любили, а последняя больше двух первых. Истинной женой мне была да и не может вот княгиней стать, займет ее место царевна чужой земли, и сама мне совсем чужая… ГОСУДАРЫНЯ: А ты и не кручинься, Иванушка. Бог поможет, забудешь с годами любу свою, а с царевной –то бог даст стерпится — слюбится… ИВАН III: От ласки твоей матушка, легче сердцу моему и силы душевной у меня прибыло. Поборю яз себя, может забуду и любу свою, токмо вот радостей сих на земле мне никогда уж больше не ведать. ГОСУДАРЫНЯ: Государь ты, сынок. Слуга государству. А государство через муки крепнет. ИВАН III: Сам –то я все муки вынесу матушка, а вот как вам, близким мне, все вытерпеть?! Ахмат с войском к Москве идет… Как защитить вас и людей московских? Наше –то войско много меньше ханского… Положим всех и путь на Москву открыт… Собери матушка всех родных и завтра же отправляйтесь в Кострому. Боюсь яз за вас с Иванушкой… ГОСУДАРЫНЯ: Не гневись, сынок, если яз государева приказа ослушаюсь, только из Москвы яз не уеду… Со в семи, если надо смерть приму. Да, может быть бог помилует… ( Входит Товарков ) ТОВАРКОВ: Будь здрав государь! Позволь тебе передать послание от архиепископа ростовского Вассиана. ИВАН III: Прочти. ТОВАРКОВ: Мы и весь боголюбивый собор разрешаем тебя и благославляем идти на Ахмата, не так как на царя, а как на разбойника, хищника и богоборца. Лучше погибнуть, чем отдать землю на разорение, святые церкви на запустение и осквернение, христиан на истребление. За трусость и согрешение и испадеяние на бога по пустил Бог на твоих прародителей и на всю землю Русскую окоянного Батыя, который попленил нашу землю, поработил нас и воцарился над нами: тогда мы прогневали Бога и Бог наказал нас. Но Бог все тот же Бог навеки! Если ты, государь, прибегнешь под крепкую руку его, и дашь обед нам умом и всею душою творить суд и правду, любить ближних своих, ни кого не будешь насиловать и станешь оказывать милость согрешающим, то и Бог будет милостив к тебе в злое время. Не бойся смерти прими бой с разбойником и победи либо погибни с честью. ИВАН III: ( пауза ) Матушка, прошу тебя поостерегись и Иванушку побереги, отъезжай в Кострому… ГОСУДАРЫНЯ: Лучше мой государь, я здесь погибну, а внучку сам отправь с Данилушкой. ТОВАРКОВ: Какой приказ воеводам передать, государь. ИВАН III: Терпеть… и ждать… ТОВАРКОВ: Дазволь еще, государь. Слухи приходят через итальянских и немецких купцов. Караван царевны проследовал через Новгород. Ныне, государь, чужеземцев — то у нас вельми много стало. ИВАН III: В борзе их еще боле будет… Вижу ясно, как ползет от Рыма к Москве караван сей змеей нарядной извиваясь, и ведаю пошто он ползет. Не удалось Лаиыньству через собор нас к унии принудить, через постель сие учинить хотят. Токмо не накинуть папе аркан на Русь. ТОВАРКОВ: Пошто ж, государь, ежеди так ты мыслишь путь латынству на Русь пролагаешь? ИВАН III: / усмехнулся / - На то сей путь пролагаю дабы сама Русь по нему ходить могла, когда и куда ей надобно будет. Два Рыма пали в ересях и суетных соблазнах мира сего. Третий Рым — Москва государство народа русского. И ему всемогущим Промыслом Божьим определено отныне и до века хранить истины веры справедливости и любви. К нам, к Государю всея Руси переходит служение византийских императоров. Чаю царевна — то и фрязины ее николи погоды такой не видали. ТОВАРКОВ: У них государь круглый год лето, снежок иногда бывает да попадает немного и тут же тает, грязь только разводит, а красоты нашей зимней знать не знают... ГОСУДАРЫНЯ: Обвыкнут… Входит Данила.
ДАНИЛА: Матушка государыня в трапезной все готово.
Государыня вышла. ИВАН III: Папа — то на Ерусалим нас подмануть хочет, а нам Москва — то дороже Ерусалима. Да и султан ныне нам дороже папы рымского, ведь нам побить надо но и Орду татарскую и короля Казимира… ДАНИЛО: Истинно, государь, нечего нам соль в чужую кашу сыпать, когда своя несолена… ИВАН III: Верно, Данилушка. Добре, добре разумеешь. Свои меры принимай, Иван Федорович. Ты же Данила Константинович, о встрече царевны думай, дабы ни в чем огрешек у нас не было. Все сие ведь на глазах всего света деятся будет… ДАНИЛА: Разумею государь. ИВАН III: Забыл совсем! Скажи Курицыну пусть запишет наказ мой, когда сводить законы начнет то пусть укладывает их по гнездам. Собирает пусть в одно гнездо все сходные проступки и провинности и при каждом таком гнезде точно указывает соответственные наказания… ДАНИЛА: Разумею государь. Сей же часей передам слова твои. ИВАН III: Доброе, да скажи еще: - ныне же завести лари для грамот всяких посольских. Для каждой третий - для Менглы — Перея и дале по ларю: Литве, Рыму, султану турецкому и прочим, которые потом будут.
Данила уходит. ТОВАРКОВ: Вести от царевны. ИВАН III: Сказывай! ТОВАРКОВ: Не во гнев тобе; смущен, народ — то распятием, что Антон перед царевной открыто возит по обычаю латыньскому. На все воля твоя государь. Мы токмо упреждаем. Прости слуг твоих государь. ИВАН III: Как путь –то? На колесах едут? Может возки послать надобно? Ишь снегу — то намело! ТОВАРКОВ: Нет государь. Ныне же кони на полозьях еще не вывезут… ИВАН III: А что народ? В смущении, говоришь? ТОВАРКОВ: В смущении, государь. Черные же люди и сироты робщут… ИВАН III: А царевна? ТОВАРКОВ: Боют, крестилась по православному. К иконам прикладывается даже самого летатуса архиепископа бонумбре приложится к Пречистной принудила, народ — то, бают, был доволен ею ведьми! ИВАН III: А Иван — то Фрязин двурушничает? ТОВАРКОВ: Даже по — латынски крестом собя знаменует. ИВАН III: И нашим и вашим, где больше дадут!.. Мыслю яз, что и царевна едет к нам не без папского наказа, не без лести ко мне, хитра, вижу, в лест и– то, токма ей неминуема выбирать придется, которому пресиолу служить. ТОВАРКОВ: Истинно, государь заведет семью свою с тобой, так все в пользу общую будет, а папа, сюды рук не дотянет. Живя же за тобой, не прогадает. Ведать она сама разуметь уже сие начинает… ЦАРЬ: А ежели душа ее к латыньству лежит… ТОВАРКОВ: Э, государь у таких девок так бывает: кто ее взял, в его Веру и пойдет, токмо бы власть, да жить бы всласть… ИВАН III: Когда же царевна у нас будет. ТОВАРКОВ: царевна поспешает к одиннадцатому ноябрю, дабы до Филиппова заговенья на Москве быть. На Руси — де постом не венчают. Не успеет так до самого рождества в девках на Москве просидит… ИВАН III: Ишь борзо время — то бежит — значит, через один — два дни сюды будет… ТОВАРКОВ: Да, государь. ИВАН III: Иди, позову после.
Входит Данила. Присядь возле, Данилушка. Знает она о сем? ДАНИЛА: Знает, государь. ИВАН III: Любовь моя навсегда изгорела, Данилушка. Не бывать тому после Дарьюшки. Мужику же без женки не жить. Так сам бог сотворил. Токмо не хочу яз по неведомым блудливым женкам тайно ходить, детей своих по чужим дворам раскидывать. Пусть не любимая, а жена родовитая, законная, и сыны и дочери от ее всем ведомы будут и в своих и в чужих землях чтимые. ДАНИИЛ: А мне вот, государь, не дает господь сынков –то. Токмо одне девки. ИВАН III: Божья воля, наследник — то у меня уже есть. Женю его на иноземной царевне. Дочерей же моих короли, да государе чужеземные в жены возьмут… Вбежал Иванушка. Ну, государь всея Руси, сказывай пошто пришел? ВАНЮША: У бабуньки все уж собрались. Тебя ожидают. Приехали братья твои. ИВАН III: Вишь все слетаются. Яко псы, нюхом почуяли, что иноземцы богатые подарки привезут. ДАНИЛА: Истинно, истинно так государь, Андрей и Борис завтракали уже днесь у государыни. Приехали ночесь поздно, а утром прямо к ней. ИВАН III: Плакались перед матушкой? ДАНИЛА: О том баили, что обделяешь их. ИВАН III: Государыня, что им ответила? ДАНИЛУШКА: Государыня –то печаловаться перед тобой обещалась. ИВАН III: На все божья воля, Данилушка. Неведомо как все обернется у меня с братьями –то. Ванюшенька, завтра тобя Данилушка в Кострому отвезет… Так ты там в послушании живи, не больно то балуй. ИВАНУШКА: А зачем в Кострому ехать?
ГОСУДАРЬ: Война… Татары могут к Москве подойти. ТВАНУШКА: Лучше здесь погибну, а в Кострому не поеду… Входит государыня. ГОСУДАРЫНЯ: На поклон к тобе, сыночек, челом бить. Что мне.. детки мои, с вами деять — то? ИВАН III: Ну, печалуйся что ли, да не во вред делам моим. Содею все тобя ради, токмо без ущерба государству… ГОСУДАРЫНЯ: Обижаются на тя младшие братья. Иване не обижай ты их. Что можно дать, что не можно, тобе виднее. Государь ты. Молю токма: не обижай. Пообедай днесь со мной и братьями в мире и ласке. Уважъ матери / Уходя / Не мысли Иванушка, злом то на них. Не содеют они тобе худого, верны тобе… ИВАН III: Верить — то верю им, матушка, да бога молю. Верую, господи, помози моему неверию. Государыня уходит. / к Иванушке/ Помни сыне мой, что со мной у тобя все едино, токмо мы с тобой князи московские. Все же прочие князи — завистники наши и тайные вороги. Будь даже они дяди или братья единоутробные. ИВАНУШКА: Пошто ж бабунька за них стоит? ИВАН III: Бабунька твоя, дел не разумея, как и ты вот, по доброте своей им наровит. Ты же лишь отцу верь и ведай: братья мои против нас с тобой. Они Москву у нас отнять хотят, как Шемяка у деда твоего отымал и со злобы ослепил его. Ты у бабки о сем разведай,пусть она скажет тобе, сколь ей и нам, тогда еще детям, слез и муки было… ИВАНУШКА: Как же сие можно? ИВАН III: О том, что днесь услышишь от меня и дьяков моих, никому не сказывай, дабы нам с тобой худо не было… / к Курицыну и Даниле / Сказывайте при нем какое зло против нас тайно мыслят новгородцы и как братья мои им наровят… ТОВАРКОВ: Главные посадники новгородские были тайно у братьев твоих, Ласкали да дарили их, особенно князя Андрея Большого дабы против товя опору новгороду наитить. Ведает говпода про корысть их и зависть тобе… ИВАН III: А братья? ТОВАРКОВ: Дары принимали с радостью, чтили новгородцев вельми асобливо князь Андрей. ИВАН III: / сыну / Разумеешь, что дьяк –то баит? ИВАНУШКА: Разумею, государь — батюшка. ИВАН III: Разумею сын мой, и хоша млад ты, а разумения у тобя, мыслю есть. ИВАНУШКА: Что тобе во зло государь — батюшка, то и мне во зло. ИВАН III: Истинно сыночек, истинно. Токмо помню, никому о сем, что слышал, не сказывай. Даже бабке не сказывай. Сумеешь молчать –то? ИВАНУШКА: Сумею! ИВАН III: А теперь иди, сынок отдохни, а мы тут еще будем о многом думать! Сын уходит. / к Курицыну / Иди Иван Федорович к воеводам и передай мой наказ. Что бы шли к Новгороду борзо, но тайно дабы новгородцы ни очем не ведали. Неожиданность, да смелость наиглавное в устранении ворогов. Пусть берегут воев своих и вестников ко мне шлет. Товарков уходит. Входит Данилушка. Что Данилушка. Как Дарьюшка? ДАНИИЛ: В монастырь уходит, государь. Простится навек с тобой хочет. Увидать хоть раз молит… Все одно, Иванушка, как в могилу живой идет… ИВАН III: Куда спешить ей, не уйдет от нее черная ряса… Пусть придет ко мне Дарьюшка — то. Токмо, опричь нас с тобой да ее, не ведать о сем никому… ДАНИИЛ: Верь, Иванушка, сам тобе стражей буду наикрепкой… ИВАН III: Нету, Данилушка, мне счастья долговечного, испытует мя господь… Скорбь ко мне подступает, Данилушка. Нет власти мне над счастьем своим и в горечи своей хочу видети Дарьюшку злополучивую… ДАНИИЛ: На все воля божья и твоя государь… ИВАН III: Токмо не моя! Не моя воля, Данилушка! Даниил тихо уходит. Что же мне делать Дарьюшка, свет мой ласковый. Входит князь Андрей, брат государя. АНДРЕЙ: Позволь брате зайти к тобе? ИВАН III: Рад всегда тобя зреть… АНДРЕЙ: Пошто обижаешь брат. Полон весь у нас отнял? ИВАН III: Яз и у собя его отнял! Нет у меня добычи, то все дары не мне, а государю московскому. А у вас, братьев моих, дабычи своей деывать некуда. Что вы яко воранье хищное раскаркались! Стыд и срам мне от таких речей. АНДРЕЙ: А трети как? Трети на Москве? ИВАН III: Первая, самая большая дана государю. Вторая треть вам братьям моим… АНДРЕЙ: Ведомо все сие нам, ты о духовной сказывай. ИВАН III: Полтрети за государя, а другая полтрети тобе, княже Андрей Васильевич, остается будет как у всех младших по полтрети… АНДРЕЙ: А из городов ничего нам не дашь? ИВАН III: Слово мое такого никому ни града, ни сила не дам. У тебя, Андрейка, городов вдвое боле, чем у других братьев. АНЛРЕЙ: Не твоя о том гребта! Так отец мне отказал!.. ИВАН III: Не перечь государю! Иди… Андрей выходит. Забыть мне надобно любовь свою к братьям… Входит Курицын. Ты Федор Васильевич пригляди за верийскими. Не сшиты ли они какими нитками с тверью и с братьями моими единоутробными. КУРИЦЫН: Перехвачена тайная грамота. Она кратка вельми. ИВАН III: Читай. КУРИЦЫН: Великому князю тверскому. Государь, готов тобе быть союзником против Москвы. Ссылайся со мной через ведомых тобе новгородских бояр, через которых все твои письма яз получил. Круль Польский и великий князь литовский Коземир. ИВАН III: Неужто из родных никому верить нельзя? КУРИЦЫН: Спаси тя бог государь, вести мои не совсем добры. Псков своенравит как невесты их псковские перед сватами. Хоцу вскоцу, не цоцу вскоцу. Время тянет. Псков — то и на Москву глядит и на Новгород оглядывается… ИВАН III: Яз другого от них и не ожидал. Ну, да скоцут, когда полки наши ближе к ним будут! Господи! Тобе ведома тайна сердец человеческих. Не моим хотением, не моею волею будет пролитие многой крови на нашей земле, а волею преступивших закон твой… / Курицын / Станет Москва, Третьим Рымом! Для всей Руси православной станет великий князь московский единодержавным государем российским. Все сироты пойдут за Москвой тогда еще более, а мы силой их укрепявь, татар скинем. И в государстве нашем всем легче жить будет… Иди, Федор Васильевич, притомился яз… Царь остается один. Закрыл глаза руками. Открыл. Дарьюшка перед ним стоит. ДАРЬЮШКА: Милый ты мой! Будто век тя не видела! Ненасытно к тобе сердце мое. Царь долго смотрит на нее. Серьги сии ты подарил. Иванушка! Обнялись. ИВАН III: Дарьюшка моя. Дарьюшка. Пришли последние деньки моего счастья… Поднял на руки. Понес к постели. Запели щеглы, запели колокола. Икона над ними. И опять свет. Один Иван. ДАРЬЮШКА: Иване мой, ежели ты оставишь меня и то не взропщу. Ведаю, не твоя воля в сем будет, Иване, а Государства… ИВАН III: Может минует меня горечь сия. ДАРЬЮШКА: Милый мой! ИВАН III: Как один яз с тобой, Дарьюшка, так от мира всего ухожу! Будто и нету у меня государствования, будто нет у меня никаких забот и горестей. Будто яз да ты одни токмо во всем свете! ДАРЬЮШКА: Прости, государь мой, не могу не сказкть тобе сей же часец. В народе волнение шибкое. Бают что боишься ты татар. И убежишь из Москвы, как прадед твой бежал, а люд на разорение и убиение оставишь. Токмо не верю я, что ты, мой государь, поганых боишься. ИВАН III: Боюсь, боюсь, Дарьюшка! Всех боюсь! Татары на Москву идут. Новгород и Псков сзади нож держат, Литва ждет, с ними за одно могут пойти… Как не боятся, Дарьюшкп! Одним неверным шагом можно Москву и Русь погубить и всех родных мне людей на смерть обречь… ДАРЬЮШКА: Помоги тобе господь Иванушка в трудах великих. Добром тя все христианство помянит. ИВАН III: Душа твоя чистая, да жалость сердечная легко правду постигает. Вот и яз, люба моя, хочу первее всего иго татарское с Руси снять, а там уж всем легче жить будет… ДАРЬЮШКА: Дай бог, дай бог! ИВАН III: Удумано мною Дарьюшка, как, откуда и чем бить Казань! Крепкопочнем шатать мы поганых! ДАРЬЮШКА: Вот хорошо — то! Помню я, Иване как в детстве еще годы наши, Илейка кол на дворе от колеса для катанья на санках по весне из земли вымал. ИВАН III: Не от тех ли санок, на которых катал яз тобя? ДАРЬЮШКА: От них самых, снег — то, помню, уж весь сошел, а земля в глубине еще мерзлая была, вот Илейка снял колесо — то с кола, да как по нему другим колом хватит изо всех сил с одной стороны обошел да ударил с другой, а потом с третьей, с четвертой. Земля круг кола отошла, а Илейка ухватил кол, качнул его из стороны в сторону и сразу как репку, из земли выхватил… ИВАНУШКА: Так и яз Дарьюшка, расшатаю вот и в раз вырву с корнем все зло на Руси! ДАРЬЮШКА: Иванушка, солнышко мое! Помоги те бог в добрых делах… ИВАН III: Радость моя сладкая, первая и последняя любовь моя … Последняя ты моя радость земная. И снова поют щеглы. Звонят колокола. И лик иконы смотрит на них. ДАРЬЮШКА: Без тобя, Иванушка, нет мне более жизни в миру, нет мне более мирских радостей. В монастыре — то буду токмо бога молить за грех наш с тобой… Пал на колени перед Дарьюшкой. ИВАН III: Прости мя, прости свет мой. Слуга яз государству, а оно мою душу съедает! Счастье мое съедает! ДАРЬЮШКА: Что ты, Иванушка, что ты, государь ведь ты! Женке купецкой земно кланяешься. Встань Иванушка мой! Светает уже… Вставай… Пора идти мне… Стук в дверь Данилушки. Дарьюшка уходит. (вбегает Данила ) ДАНИЛА: Государь, черные люди к тобе рвется. Свирепы больно… Стрельцы боюсь не сдержат… Смертоубийство начнется. (Шум. Врываются Ермило и несколько горожан. ) ЕРМИЛО: Будь здрав государь! ИВАН III: Будьте и вы здравы. ЕРМИЛО: Пошто государь татар испугался, от боя с ними отказываешься наших женок и деток на смерть от сабель татарских оставляешь? 1 ГОРОЖАНИН: Ты государь княжишь над нами, пока тихо и спокойно, обижаешь нас, а как беда придет, в беде покидаешь нас. 2 ГОРОЖАНИН: Сам разгневал царя Ахмата, не платил ему выходу, а теперь нас всех отдаешь царю и татарам! ЕРМИЛО: Ты боишься смерти, но ведь ты не бессмертен! Если боишься, то передай своих воинов митрополиту. Мы все пойдем я хотя и стар, но не пощажу собя, не отвращу лица своего когда придется встать против татар. ( Все зароптали: Не срамишь, государь перед погаными! Я кузнец, государь и у меня меч выкован добрый. Возьми его в руки и дай бой, как великий князь Дмитрий Донской на Куликовом поле Разбей татар!…) ИВАН III: ( после паузы ) Данилушка, прикажи занести сюда крест деревянный, что для могилки отца моего изготовлен… ( И гвозди захвати поболе. Вносят крест. Царь подошел к нему.) Приколачивай кузнец мя к кресту… ЕРМИЛА: Ты, что говоришь государь!? ИВАН III: Прибивай!… Ермила. Не могу я государь, боюсь! ИВАН III: А пошто вам государь, разумный нужен… У вас воеводы есть! Прибивай кузнец! Распни государя!… Ну, доржите меня крепче. Руки, ноги доржите. А ты кузнец, закалачивай… Бей говорю… ЕРМИЛА: (падает на колени ) Не могу, государь. Не гневись!… Боюсь… Не за свою жизнь боюсь…Поверь!.. За Москву, за Русь боюсь!… ИВАН III: ( отходит от креста ) Вот и я боюсь!… Не за себя, за народ бобсь… Положу я воев на поле брани, побью татар, а кто потом Москву защитит от других татарских ханов, от Казимира от Новгорода?! Саблей –то махать государю не гоже, ему разумение иметь надоть… ЕРМИЛА: Прости государь не по разумению мы, по сердцу к тобе пришли, Не доржи Зла на нас. ИВАН III: Знаю, что за Москву вы готовы жизни свои положить… Токмо, кто тогда вольно на Руси жить будет, ежели все вы за нее головы сложите. ( Все уходят.) Курицын, Товарков, Беззубцев, Шубин. Объятия после разлуки. КУРИЦЫН: Как доехали? Как царевна? ШУБИН: Рымлянка… БЕЗЗУБЦЕВ: Истинно дщерь рымской церкви, только не сладко ей с братьями — то у папы в Рыме жилось. ШУБИН: В нищите и обиде жили. Когда же на Руси латыне царевну стали, то папа ей шесть тысяч золотых дукатов дал токмо бы государя с турками за гроб христов биться принудтла… ТОВАРКОВ: А ты как Василь Саввич мыслишь? БЕЗЗУБЦЕВ: А мне видится, что хоть и была она в католическом окружении, но искра православной веры в ней жива. Да и не бесприданница она вовсе. Сколько древних книг и рукописей с собой привезла. Нет им цены. А в Рыме и папы и кардиналы все Русь к собе примануть хотят, дабы чужими руками жар загребать. ШУБИН: Истинно, такие они все чужеземные –то такие… КУРИЦЫН: А царевна? ШУБИН: Рымлянка. И царевна и братия все двоеверы, как и наш Иван Фрязин. Им как богу не креститься, токмо бы боле денег давал… Все рассмеялись. Входят царь, Государыня. ВСЕ: Будь здрав государь и государыня… ИВАН III: Будьте и вы здравы! Государыня матушка и все ближние нам, которые тут есть, почнем думу нашу о том, о чем сей часец вам поведаю…Легат папы Антонио Банумбре латинское распятие перед царевной несет чем народ весьма смущает…Но послов наших московских в Риме весьма чтили и ласкали. ШУБИН и БЕЗЗУБЦЕВ: Истинно так государь! ИВАН III: И нам на чевть нужно честью ответить, но и веры своей не умолить. КУРИЦЫН: Яз полагаю честь за честь воздавать надобно, дабы чужеземцы не посмеялись на невежество наше… ТОВАРКОВ: Не было сего у нас, на Руси святой — дабы почести отдавать латынской вере! Учинил было — то митрополит Сидор, да и погиб!.. ИВАН III: Мыслю яз, что дело уже сделано. Сколь пути — дороги с распятьем проехала царевна. Народ — то весь про то уже ведает. ТОВАРКОВ: Вот что владыка нам, государь, советует. / разворачивает грамоту / Сын мой и государь! Недопустимо латынянину не токмо войти в град наш с несением распятия, но нельзя и приблизится ко граду. Если же позволишь так ему учинить, хотение его почтите, то как он во врата града, аз богомолец твой, другими вратами вон из града сего. Недостойна бо нам видеть сие. Всяк чужую веру похваливший, над своей надругался. КУРИЦЫН: Не следует никого осуждать и ненавидеть. Каждую веру уважать надоть. ТОВАРКОВ: Люди у нас простые, не умеют по обычным кононам говорить так лучше о вере никаких речей не плодить… КУРИЦЫН: У человека кроме разума душа есть. И человек сам властвует над душой своей. Воля человека свободна в выборе от учений и от божественного провидения. ТОВАРКОВ: Ересь сеяшь Федор Васильевич знаешь чем это на Руси кончается. Мужик наш темен: дай ему читать Апостола, а он ступить не умеет, дай ему Псалтырь, а он и тут едва бредет. КУРИЦЫН: Все в человеке, как доброе, так и злое от самого человека: а дьявол не может отвлечь человека от добра и привлечь на зло. ТОВАРКОВ: Знакомне речи. Великий это грех — неблагодарность к Богоу. Бог дал нам душу, тело и даже свободу любить или не любить его. Он прощает нам грехи наши, хронит нашу жизнь — как мать жизнь младенца. И как же мы отвечаем на любовь его к нам — на любовь, которой нет числа и меры? КУРИЦЫН: Жизнь человека есть исполнение евангельских заповедей… Не богу угодить исполнение заповедей, а людям… Христианское благоверие состоит не в изменении одежды не в воздержании от пищи, а в воздержании от всякой злобы и душительных страстей плоти и духа. ТОВАРКОВ: Федор Васильевич, не любовь к богу у тебя от гордыни, а гордыня начало всех грехов. Богоборство тобя до добра не доведет. Подумай на каой путь становишься. Кто не с богом, кто не хочет свободы от бога, тот уже с дьяволом. Нельзя одновременно служить Богу и Мамоне. ИВАН 3: Спор ваш рассудит митрополит Зосима недавно на соборе избраный. А сейчас иди Федор Васильевич. / Курицыну: Федор Васильевич, передай самолично мой поклон царевне, а легатусу Антонио молви: повелел — де великий князь, дабы не шел перед ним крыж дабы сокрыл он его в колымаге своей от всех. Скажи в сем — де бесчестья нет, а токмо у нас не в обычае, и, опричь того, народ он смущает. / Курицын вышел / Государыня молю тя, возьми, как мати моя, гребту о свадьбе на собя, а меня отпусти. Яз все исполню по воле твоей и как владыка укажет …ДАНИЛА: Где, государь, прикажешь принимать владыку? ИВАН III: Зовм сюда. Да подай намилучших из фряжских вин. Владыко то я слышал толк в винах добре ведает… / входит Зосима / Поздравляю тебя с высоким наричением! ЗОСИМА: / поклонился / Благодаря бога, и твоему волеизъявлению государь! ИВАН III: Садись отче. Протопоп Алексей, что я взял из Новгорода и в Успенский собор поставил, указал на тобя, как на самого достойного приемника митрополита Геронтия. Изопьем на радости вина доброго за твое здоровье. ЗОСИМА: / взял кубок / Первее за твое здоровбе, государь! ИВАН III: Ты, отче, вельми учен, смог Пасхалию на восьмую тысячу составить, можешь даже в писаниях святых отец разуметь о том, что в них истинна и что заблуждение. ЗОСИМА: Челом бью тобе, государь, за благожелательство твое, а то против меня уж вельми много из разных гнезд ядовытых змей выползает,все второнники Иосифа Волоцкого!.. ИВАН III: Посему и сам разумеешь, за кого из духовных яз стою… ЗОСИМА: Разумею государь… ИВАН III: Ежели кто из духовных меры разума не знает, смертные казни творить захочет вспомни свои злотые словеса… Как ты сказал? Вспомни… ЗОСИМА: Пастыри духовные могут токмо перед богом молить о прощении грешника, а не карать его смертию за грехи. ИВАН 3: О сем и на соборе напомни. Да подажди меня на священном соборе, дабы утвердила церковь перенесение счета нового лета с первого марта на первое сентября. Объясни, сие, яко ученый, а попам намекни, что так –то много выгодней для хозяйства, как для вотчинов, так и для моностырей. Скажи речь против суеверия о приходе конца света. Токмо все сие сказывай с брежением, дабы гусей не дразнить, а каких — сам разумеешь. Не надо делать ни петель ни крюков, за которые могли бы зацепить нас вороги наши. ЗОСИМА: За ними государь я буду следить зорко. ИВАН 3: Ежели, что нового будет, подумаем с тобой вместе дабы у нас огрешки какой не случилось. / выпили по кубку вина / КУРИЦЫН: Государь, разреши мне слово молвить. / Государь кивнул головой / Для всех нас не тайна, что я причислен к еретикам. Арихиепископ новгородский Геннадий громит меня с амвола, что я де склонен к жидовству.: икон не признаю, богоматерь не чту в Христа спасителя не верю За все сие меня ради клеветы или по невежеству, созлобей зовут жидовствующим. Мя же токмо истину хочу знать. Народ же по темноте своей скорее поверит всем тем Кто меня хулит и называет еретиком, нежели мне. ЗОСИМА: Братие! Архиепископ Геннадий хитрый сластолюбец и жадный мздонмец. Он везде даже у ворогов во вред Руси православной ищет токмо себе пользу. Он три года назад требовал, чтобы всех еретиков огулом предали смертной казни. Аз тогда сказал! Бог поставил пастырей приводить грешников к покоянию, а не казнить. ИВАН III: Верно, тогда и яз с тобой согласился… Федор Васильевич яз знаю, ты не все еще сказал, что хотел, а почему продолжил. КУРИЦЫН: Душа человека свободна, но преграда ей — вера! Вот оно и выходит, что палка о двух концах! Не будешь с попами водиться, попы народ подымут против тобя: будешь с попами в одну дуду играть, они помогут народ держать в ежовых руковицах — страхом аечным муки за грехи в загробной жизни. ИВАН III: С попами или без попов, но мне сейчас нужны земли для раздачислужилым людям, дворянам. Государство наше стало так обширно, что не можно охранять его рубежи токмо своим московским войском. Казакам доверить надать рубежи… Монастыри же перестали давно быть нам крепостями. Надо руки попам и монахам укоротить, власти государевой подчинить… Разумеешь отче о чем говорю. ЗОСИМА: Разумею государь… И за разумение давай еще по кубку… / выпили / ЦАРЬ: На сем думу нашу кончаю… / Зосима уходит вместе с Курицыным / / Данилу / Отче то вина, как воду пьет… ТОВАРКОВ: Государь, позволь правду сказать… Душа изболела, не могу более молчать. ИВАН III: Вишь дел сколько. Но говори раз начал… ТОВАРКОВ: Окружена Москва врагами явными… Но страшней татар враги тайные… И нацелились они на самое сердце Руси — веру православную… Не будет этой веры и Руси не будет… ИВАН III: Известно сие и малым детям… В чем измена? ТОВАРКОВ: Прознал я, что еще десять лет назад в Новгород из Киева прибыл еврей Схария с единоверцами. Они были научены всякому изобретению злодейства: чернокнижию и астрологии начали они искушать многих. Прельстили они попа Алексея и Дионисия и обратили в жидовство. Велели им хранить жидовство в тайне, а явно прикидываться христианами. Ересь эта в Новгороде весьма распространилась. Попов Дионисия и Алексея, ты Государь недавно на Москву взял и поставил на самое видное место в Успенском и Архангельском соборах.ИВАН III: Образованы они и отличаются внешним благочестием и праведностью… По заслугам и честь!.. ТОВАРКОВ: Самолисно видел, как Алексий и Дионисий во время богослужения богохульствовали и ругались над крестом. Еретики в Новгороде ругались над святыми иконами - сидели на них, жгли, бросали в выгребине ямы!.. ИВАН III: Кто еще из ближних моих в крамоле повинен? ТОВАРКОВ: Впал в ересь твой доверенный дьяк Фодор Васильевич Курицын с братом Иоаном Волком… ИВАН III: А из духовных? ТОВАРКОВ: Глава церкви Православной — митрополит Зосима…Протопоп Алексей и указал тобе Государь при избрании.. Умен Зосима, простецом только прикидывается и знает, что делает. ИВАН III: Многие ли знают о сем?.. ТОВАРКОВ: Шило в мешке не утаишь… Большое волнение среди священства и народа… Государь, разум мой мутится. Ты опора веры и власть твоя от бога. Низвергнется христьянство, держава твоя не устоит… ИВАН III: Горькие слова… Еретиков покуда сдержу, а как собор решит тогда и вовсе от себя их удалю. ТОВАРКОВ: Кабы поздно не было… Товарков хочет что — то сказать. ЧТО! / входит Данила / ДАНИЛА: Прости государь, посол от хана Ахмата. Басму привез… ИВАН III: / после паузы / Что делать Федор Васильевич? КУРИЦЫН: Сколько лет великие князья кланяются басме с изображением хана Татарского… Стоят на коленях и сапоги у посла целуют… ИВАН III: / Товаркову / Что на Угре деется Иван Федорович? ТОВАРКОВ: Ахмат разбил лагерь на правом берегу, напротив наших воев стал. Страшно сколько войска у него…Наших — то втрое меньше…Может отступить к Москве ближе и оборонить град Московский… ИВАН III: Наши — то вои в портища теплые одеты, обуты? ТОВАРКОВ: Как — ты приказывал государь…И сыты вельями… ИВАН III: Промерзло уж больно и слякотно во дворе…Морозит меня… ГОСУДАРЫНЯ: Может послу сказать, что болен ты не примншь его?.. ИВАН III: / к Курицыну /: Как говоришь Федор Васильевич мой дед басму принимал от татар? КУРИЦЫН: На коленях и сапоги у посла целовал. ИВАН III: / пауза / Ну, раз государство того требует быть посему. Него же гордость доржать, когда смерть над Москвой нависла…! Прикажи послу явится… / Входит посол татарский / ПОСОЛ: Царь мой Ахмат посылает тебе свою басму и предупреждает тебя, что если в три дня не пришлешь ему дань, которую ты не платишь уже четыре зимы и не уведешь свое войско от Угры царь мой Ахмат пойдет на тебя, всем твоим слугам головы ссечет, а Москву спалит…Собирай обоз с данью, да пошли с ним одного из своих слуг, пусть прощения у моего царя просит ноги ему целует…А сам приедешь бить челом, наш царь тебя будет жаловать. Прими басму и будь другом Ахмата.ИВАН III: / долго смотрит на изображение хана / все ждут, что сделает Государь. / послу / Не холодно тобе в рваном портище — то? ПОСОЛ: Прими басму князь…Стань на колени перед царем нашим Ахматом… ИВАН III: / к Даниле / Прикажи Данилушка принести мне кабанчика зажаренного да вина кубок. Проголодался я… ПОСОЛ: Стань на колени князь…Прими басму… / вносят еду и питье / Государь смотрит на посла выпивает кубок и начинает есть и вдруг посол падает как подкошенный. Все бросаются к нему. ТОВАРКОВ: Помер посол — то… КУРИЦЫН: Живой…Токмо ослаб. От голода видно… ИВАН III: / Данилу /: Отнеси Данилушка, кабанчика — то. После то мы уж с ним управимся. А нонче уж гляжу у всех слюни потекли. / поднимают посла / ПОСОЛ: Прими басму князь… Государь подходит хватает басму и начинает ее топтать. ИВАН III: Вот тебе мой ответ Ахмату. Ты, Иван Федорович, попытай посла как ты умеешь делать… ТОВАРКОВ: Голову ему ссечем государь… ИВАН III: Глову на месте оставь. Пусть к Ахмату явится, да кабанчика с собой дай, а то Ахмат с голода пухнет. / Посла уводят / ТОВАРКОВ: Ну, теперь боя не избежать… Что воеводам приказать государь? ИВАН III: Что приказать? ТОВАРКОВ: Напасть нужно неожиданно…Биться смело. Или победить или полечь с честью… ИВАН III: Доведи слова мои до воевод…Ждать и терпеть.!. ТОВАРКОВ: Вестник государь. Афанасий Братилов. ИВАН III: Види сюда вестника. Входит Братилов. АФАНАСИЙ: Будь здрав, государь, на многие лета и вы князи и воеводы. ИВАН III: Добре дошел? АФАНАСИЙ: Добре государь, спаси тя господь. ИВАН III: Ну повествуй! АФАНАСИЙ: Князи Данила Митрич Холмский повествует: по приказу твоему пригнали мы к Шелони. Там же наехали на рать новгородскую, тысяч сорок их. Помог нам господь. Один за другим полки их спины к нам оборачивать стали. Мы же гнали их верст двадйать. Много избито было, конями потоптано, в Шелони утоплено, Многих же лучших людей, а простых того более, полонили — около двух тысяч всех — то, что живых руками поймали… ( Загудели все: Помог господь! Слава богу и святым угодникам нашим… ) ИВАН III: Благодарю тя, господи за милость твою. Церковь святого апостола Акилы обещаюсь на Москве поставити. Дай же господи, здравия и сил рабам твоим Даниле и Федору, воеводам храбрым, и всем воям их православным. ИВАН III: … Не бить двум колоколам каждый своим звоном. Будет вечевой новгородский колокол один звон с московским имети. / к иконе / Вои православные бога яз благодарю за доблесть вашу, грудью своей защитили вы Русь и веру православную от поганства латыньского. Бог наградит вас в жизни вечной, а яз каку на Москву воротитесь воздам всем вам по заслугам вашим! Будьте здравы… Все: Будь здрав государь. Звонят колокола.
Курицын, Царица, Бамбуре, Фрязин, Тревизан. КУРИЦЫН: Будьте здравы! Великий государь поклон вам шлет, приказав мне спросить хорошо ли вы ехали довольны ли поездкой и встречей и нет ли у вас в чем либо надобности. Все что потребуется немедля я доставлю и сделаю это именем самого государя. ЦАРЕВНА: Благодарю государя моего за внимание и ласку. Везде на Руси встречали меня весьма почетно, чтили и дарили, как государыню, невесту великого князя. Одного желаю, предстать перед очи государевы, быть женой которого судил мне господь - бог. КУРИЦЫН: / Бамбуре / Приветствую ваше преосвященство. Как вы доехали и не было ли в пути у вас затруднений? БАМБУРЕ: Благодарю. Нас всюду встречали с почетом и лаской. КУРИЦЫН: Думаю, наш народ, видя необычное для него духовное облачение вашего высокопреосвященство, вероятно, надоедал своим любопытством… ФРЯЗИН: Правильно вы заметили, именно из любопытства. Вносят кубки вина. ЦАРЕВНА: Изопьем кубки за здоровье его светлости, великого князя, государя всея Руси. / выпили. / КУРИЦЫН: Разрешите государыня, наполнить кубок дабы испить за здравие его святейшества папы, первосвятителя Рымского… Дошли до Москвы жалобы от народа и духовенства нашего на смущения от торжественного несения по латыньскому обычаю святого распятия перед православной государыней нашей. ФРЯЗИН: Сие невежество народное! У престола его святейшества нас чтили высоко, уважая все обычаи московские. Так и мы должны чтить обычаи римские из уважения к папе, ибо… ТОВАРКОВ: А кто ты? Денежник ли государев православный слуга его или опять перешел в латынство? КУРИЦЫН: Государь мой, великий князь, царь всея Белой Руси чтит и уважвет его священство папу, но государь не может отказать народу своему и церкви русской. Он пологает, что лучше не вызывать народного волнения и не растраивать то, что хорошо так устроилось и для Рима и для Москвы. БАМБУРЕ: / Царевне / Видимо придется подчинится как сие не тяжко! ФРЯЗИН: Но папский легат без сего не может! ЦАРЕВНА: Я принимаю заверения государя всея Руси, что сие не к умолению достоинства святого престола и святой римской церкви. Скажите государю вашему, что я исполню его желание, продиктованное государственной мудростью!… Курицын уходит. ЦАРЕВНА: Одна, одна, как в пустыне. Господи боже мой помоги мне, рабе твоей! Фрязин и Тревизан, Товарков следит. ФРЯЗИН: Приехал ты преждевременно, лучше бы выждать, когда легат со свитой вернется в Рим. Ныне ты будешь у всех на глазах. ТРЕВИЗАН: Я думаю, на людях, среди многих иностранцев, я буду менее заметен… ФРЯЗИН: Наоборот! Лучше бы нам было после свадебных торжеств тайнео выехать к хану прямо из Рязани... ТРЕВИЗАН: Каким бы путем не идти лишь бы минуя государя московского… Входит Митрополит. ЦАРЕВНА: / Фрязины / Кто это? ФРЯЗИН: Глава церкви русской. Сам Зосима митрополит московский. ЦАРЕВНА: / подходит к митрополиту / Благослови, отче. МИТРОПОЛИТ: Во имя отца и сына и святого духа. Ныне и присно и во веки веков. ЦАРЕВНА: Амен! МИТРОПОЛИТ: Поздравляю тя, государыня со счастливым прибытием и молю господа — бога, дабы помог тебе счастливой быть на век с государем нашим. ЦАРЕВНА: Благодарю ваше высокопреосвященство за милость и ласку, которую оказали вы бедной сироте из царской семьи Палеолог. Буду яз счастлива видеть государыню, матерь государя, которая и мне матерью отныне будет… Государыня вошла. ГОСУДАРЫНЯ: Поди ко мне милая сиротинка бедненькая. Как звать - то тобя доченька? ЦАРЕВНА: Зоя — София. ГОСУДАРЫНЯ: При венчании тобе лучше Софью избрать в память бабки великого князя Софьи Витовтовны. ЦАРЕВНА: Яз государыня, согласна: Софья. ГОСУДАРЫНЯ: Добре, добре, вижу ты уж и по - русски разумеешь. ЦАРЕВНА: Моля, разумей, моля… Входит Даниил. ДАНИЛА: Святой владыка и великий князь. Входит Царь. ГОСУДАРЫНЯ: Сыночек мой, Зоюшка — то уж по — русски разумеет. ИВАН III: Будь здрава, царевна, невеста моя! ЦАРЕВНА: Будь здрав государь. ИВАН III: / митрополиту и матери / Отче святой и государыня — матушка, готова ли все для обручения? ДАНИИЛ: В крестовой, государь, все уже готово. Там отец Александр, отец диакон и дьячок. Свадебный поезд тоже готов и во дворе ждет, как прикажет государыня… ГОСУДАРЫНЯ: Мы сей часец в крестовую Иване. МИТРОПОЛИТ: А после обедни в соборе сыне мой и государь, аз сам тя обвенчаю там с царевной. ИВАН III: Быть по сему. Выходит вместе с государыней и царевной. ИВАН III: / Даниилу / Что вздыхаешь Данилушка? Жалеешь, что старина рушится? ДАНИЛА: Эх, государь мой / уткнулся в плечо заплакал /. ИВАН III: Погоди, Данилушка. Сядь возле, побаим малость. ДАНИЛА: Иване, как же ты со своей княгиней жить будешь? ИВАН III: Как полунемые либо поглухие. Ни сказать полностью, ни разобрать всего что другой скажет Она по - русски разумеет немного более, чем яз по — фряжски. Для опочивальни сего довольно, а вот для души и для дум о государствовании слов — то у нас никаких нет. ДАНИЛА: Ништо царевна — то научится. У тобеж дум всяких и дел много и тревог. Ей же легче, знай токмо учись, да и русская речь круг нее звучит, как ручей, непрерывно льется. Входят Курицын и Товарков. КУРИЦЫН: Прости государь. ТОВАРКОВ: Легатор вестник повествовал мне о воровстве пред тобой Ивана Фрязтна. Обманом он объявил тобе, что Тревизиан же не Фрязин, а посол венецианский в Орду, и вовсе дележнику не родня. Фрязин подговорил его утаить письма и дары дожа для тобе, а через Русь проехать тайно .ИВАН III: Столь наглое оскорбленте государя прощать не намерен…Впрочем ради свадьбы моей с сим делом погодит… ИВАН III: / Курицыну / Умен и хитер сей папский легат. КУРИЦЫН: Они, государь все умны, токмо ум то на глупости тратят! ИВАН III: На какие же глупости? КУРИЦЫН: Не гневись государь, тобе нечто от грецкой философии, сиречь любомудрия скажу. Много яз изучал по — грецки великого мудреца их, Аристотеля именем. Мудрец сей учит, как правильно мыслить, дабы не мешать истину с ложью. ИВАН III: А ну, скажи мне, что либо от его мудрости. КУРИЦЫН: Изволь государь, слушай. Истина всегда и везде истина и не может быть ложью. Иными словесами, в одном деле не может быть враз истина и ложь, а токмо одно! Либо ложь, либо истина. ЦАРЬ: Правильно сие, так же вот: бог всегда и везде есть бог и не может быть не богом… КУРИЦЫН: Истинно, государь, истинно так! ЦАРЬ: А как по науке сей утвердить бытие божие? КУРИЦЫН: Бог есть ибо мудрое устройство мира служит для сего основанием. ТОВАРКОВ: А к чему ты молвил что попы умны, а ум на глупости тратят? КУРИЦЫН: Истинно так. Попы вот бают: Бог — то един, а сами его на трех богов делят, бога — отца, бога — сына и бога — духа святого…Как же может быть три бога, ежели он един? В символе же веры сказано: Верую во единого бога отца и далее, “ а во единого господа и Иисуса! Христа “ а далее: и в духа святого господа животворящего, иже от отца исходящего. А по логике — то выходит… ТОВАРКОВ: Един бог, не может быть в одно и то же время тремя едиными богами… КУРИЦЫН: А от отца исходящего? ТОВАРКОВ: И сего быть не может, ибо вся троица вечна из века веков есть а потому и один бог от другого происходить не может… ИВАН III: / задумался / Вижу яз что сея наука Аристотелева не токмо попам надобна, а более того государям при государствовании ихнем. КУРИЦЫН: Меж “ да “ и “нет” не может быть нешто третье, середина какая — либо. Ежели кто спросит: “Умер Петр или жив? “ То можно ответить: жив или умер, ибо середины тут быть не может. Ежели умер, то не живет: если он жив, то не умер. ИВАН III: Ну, идите … Притомился я малость от дум государственных. А ведь мне еще личную жизнь обустраивать.
Курицын, Товарков уходят. Царь один. ИВАН III: Словно кольцом опоясана Русь вражьми силами — вот истина. На западе ливонцы, литовцы, поляки, немцы, а с востока и юга - татары казанские, сибирские, ногайские, Большой орды и прочие и еще народы языческие разные — черемисы, мордва, башкиры… И не токмо иноверцы грозят, а и свои православные — и Новгород Великий, Псков, и Тверь, а Вятка вот к Казани пристала. Многие православные ради корысти своей как иуда, продадут Русь за тридцать серебренников… Папам яз в одном верю. Они русскую землю иноверцам не отдадут. Си же Иуды, а токмо жаднющие, но и сим погубить могут, обратят сирот всех в своих коней пашенных. У кого ж мне опору сыскать? У кого? Вбегает Данила. ДАНИЛА: Государь, государь мой! Хан Ахмат побежал от Угры. / Вбегает Товарков, Курицын. / ТОВАРКОВ: / с радостной вестью тобя государь, Ахмат свернул свой лагерь и побежал в страхе!.. ИВАН III: А с чего побежал то? ТОВАРКОВ: Плененый бусурман говорит что де Ахмат в страхе. Никогда князья русские так себя не вели с ним. Испугался что силы у тебя много. А у него все разуты и голодны. Наши полки Ноздреватого напали на Сарай и разоряют его… Воевода князь, Туреня Оболевского спрашивает, что его воем делать? Без боя бежит поганый Ахмат! ИВАН III: Гнать его! Гнать его борзо! Да передай воеводам, чтоб воев наших берегли, ни одного чтобы поганые не убили… Гоните, гоните их с земли русской, да так чтоб дорогу сюда забыли… КУРИЦЫН: Слава тобе государь! Разумом своим спас ты землю русскую и людей всех спас не оружием, а токмо разумом… Ни одного русского воина не погибло… Слава тобе государь! ИВАН III: Не человек спас нас… Не государь… А бог и Пречистая Богородица… Ну, вот, а теперь и женится время настало!.. ВСЕ: счастья тобе государь. Кричат Ура! Колокола….. МИТРОПОЛИТ: Венчается раб божий Иоанн благоверный великий князь и государь всея Руси, рабе божией Софии, царевне православной. Идут медленно Иван и Софья. Раба божия православная София, дочерь Фомина, деспота Аморейского, сына царя Мануила цареградского, венчается рабу божию благоверному князю Иоану, государю сея Руси. Одни в злом мире идут Царь и царица. КОНЕЦ 1-ГО ДЕЙСТВИЯ. II действиеВверх |